Перерожденная  - Ясмина Сапфир

Таннас и Дарлин только пожали плечами, и я увидела, как между ними словно вспыхнуло лиловое сияние, накрыло братьев, и те взмыли ввысь.

Неожиданно почти такое же свечение окружило меня с амбалокомпанией.

– Они близкие по духу воины. Ничего не попишешь. Ира соединяет маленький отряд. Без нее никак.

Наллис нахмурился, рубанул рукой по воздуху и вспылил:

– Тогда пусть остаются все четверо! Ничего страшного. Обойдемся!

– Наллис, перестань, – устало выдохнул Арзавир. – Так должно быть. Ничего не попишешь. Сама магия моря распорядилась именно так.

– Я не позволю ей рисковать! – прорычал Наллис.

Но нас с амбалокомпанией было уже не остановить. Мы рванули к границе Миллалии, туда, где ждало бескрайнее море.

Я лишь успела сообразить, что нужен синий туман или нечто подобное. Придала ему образ ската, как возле Дамантии, и штурмовала головой прозрачную преграду. Пока мы проходили сквозь нее, я усиленно придавала телу облик рыбы.

Все получилось без сучка без задоринки. В море мы выплыли двумя скатами и парой акул. Рядом появились акула с косаткой – Наллис и Арзавир. Сотни, тысячи акул, китов, скатов, косаток подплывали к нам, выстраиваясь в несколько ровных шеренг.

А впереди замаячила знакомая армия акул-молотов.

Как я узнала жустинцев – понятия не имею. Только ни на секунду не сомневалась в том, кто они, эти смертоносные махины. Сегодня враги, видимо, бросили на нас всю свою армию. По сравнению с отрядом возле Новой Дамантии нынешняя стая акул выглядела настоящей ордой – огромной, грозной, непобедимой.

Я в ужасе покосилась на ската-Зора и обнаружила, что он совершенно спокоен, сосредоточен. Не представляю как, может, с помощью магии, а может, и нет, но я будто впитала в себя настроение друга. Акула-Наллис почти подмигивал изумрудным глазом. Арзавир покосился с другой стороны. И мне захотелось крикнуть, как в старом мультфильме: «Мы принимаем бой!»

Впрочем, я вряд ли успела бы даже рот приоткрыть. Жустинцы резко сократили дистанцию и обрушили на нас знакомое магическое пламя, десятикратно усиленное бельфайром.

С другой стороны появился фиолетовый водоворот, и стало ясно – все гораздо сложнее, чем представлялось вначале. Враги планировали высасывать из нас магию во время драки. Не использовать ее мы не могли – отражать атаки пришлось бы в любом случае.

Судя по растерянному выражению глаз Наллиса, Арзавира, амбалокомпании и ближайших воинов, замысел жустинцев разгадала не я одна. Казалось, – сражение проиграно еще до его начала, причем в любом случае. Если не начнем активно обороняться, нас просто зажарят или изрешетят смертоносными ледяными клинками. Если используем боевую магию, ее высосет бельфайр, и мы все равно останется беззащитными.

Пока мы медлили в растерянности, вперед вырвались Таннас и Дарлин. И я догадалась о замысле королей Дамантии. Такие перевертыши, как мы с ними, могли возвращать себе похищенную энергию. Таннас и Дарлин словно выстроили между нами с жустинцами прозрачный барьер. Пламя лизало невидимую стену, но внутрь не проникало. Воронка бельфайра стала ярче, мощнее – она явно заглатывала все больше энергии. Таннас и Дарлин подплыли поближе. Я инстинктивно подключилась к ауре даманских королей, а вслед за мной амбалокомпания, Наллис и Арзавир. Вода вокруг разве что не бурлила от невиданной мощи. Мы медленно, но верно возвращали украденную бельфайром магию, а вместе с ней и ту, что прибор забрал у других существ.

Тем временем армия Миллалии приободрилась и атаковала жустинские полчища встречным огненным потоком.

Началось перетягивание энергии. Сражения как такового не было. Никто не нападал, не отбивался, как во время схватки у рубежей Новой Дамантии. Жустинцы направляли в нас боевую магию, миллалийцы атаковали встречно, бельфайр всасывал их энергию, а мы с Таннасом и Дарлином забирали ее назад.

Вода вокруг бурлила, наполнялась магией, нагревалась от колдовского пламени. Мимо то и дело проносились кусочки льда. Жустинцы изменили тактику, и теперь часть их волшебных снарядов пропорола наш защитный купол и прорвалась внутрь.

Миллалийцы ответили тем же. Постепенно диспозиция резко изменилась. Мы с амбалокомпанией и все четыре короля остались на месте, за уцелевшей частью купола. Продолжали перенаправлять энергию, всеми силами стараясь, чтобы «наши» не теряли ее или, того лучше – получали из бельфайра новую. Воинство Миллалии во главе с косаткой-Витрисом пошло в наступление, оттесняя жустинцев от прибора как можно дальше. Не сразу я догадалась, в чем смысл этого маневра, и лишь спустя некоторое время ощутила, что бельфайр вытягивает из окружающего пространства все меньше магии. Оказывается, прибор действовал на определенном расстоянии. Миллалийцы отдалились от него и перестали «питать» устройство.

Мы продолжили перенаправлять слабые потоки энергии, а схватка пошла не на жизнь, а на смерть.

Тот тут, то там мелькали окровавленные израненные тела, обгорелые останки, словно мы и не в воде вовсе – в беспощадном лесном пожаре. Я старалась не смотреть на них, не считать потери, но и без того понимала – они огромны.

Жустинцы гибли сотнями тоже.

Но не это пугало больше всего – бельфайр неумолимо приближался к Миллалии. Теперь прибор угрожал не армии – всей стране.

Короли беспомощно переглядывались и, похоже, раздумывали, что предпринять.

Фиолетовый водоворот коснулся границ воздушного оазиса, начал медленно просачиваться внутрь, как в Старой Дамантии. Вот только питать Миллалию сейчас было почти некому. Все мощные маги покинули рубежи страны, отправились сражаться с вражескими полчищами.

Я не знала наверняка, но почему-то чувствовала – без нас королевство и его мирные жители беззащитны перед бельфайром.

Таннас и Дарлин двинулись вслед за водоворотом, и я поплыла за ними. Даманцы изо всех сил тащили из прибора энергию, замедляя его, предотвращая уничтожение Миллалии. Но все понимали – надолго бельфайр не задержать. Даже рыбой я ощущала колючий ком в горле, спазм где-то в груди, в районе сердца. Внезапно отчетливей прежнего осознала: Миллалия мой дом, моя новая родина. Я люблю ее и не хочу потерять. Наллис с Арзавиром застыли между нами с даманцами и своей армией.

Им было в сто раз сложнее. Бросить собственных воинов, лишить их моральной и магической поддержки королей выглядело ужасным. Но оставить государство беззащитным перед разрушительным фиолетовым водоворотом казалось ничем не лучше.

Братья метались от миллалийской армии к родному воздушному оазису. Но ни там, ни там помочь особенно не могли. Наверное, это самое ужасное, самое мерзкое чувство – собственной бесполезности там, где ты нужен больше всего. Ощущение, что теряешь все, чем дорожил, и спасти его не в твоих силах.

Мы поднажали, стремясь вытащить из бельфайра как можно больше энергии. Казалось, в меня ударяет мощный поток воды, растекается тонкими струйками. Он наполнял тело невиданной силой, почти невозможной для смертного существа. Но одновременно я напоминала себе воздушный шарик, что надувается воздухом до отказа, трещит и оглушительно лопается.